История, которую рассказал карандашный огрызок
Ящик письменного стола скрипнул и приоткрылся. Линейка невольно зажмурилась от внезапно хлынувшего сюда яркого света. И в ту же минуту что-то шлепнулось рядом с ней. Линейка открыла глаза, но ничего не увидела: ящик закрылся.
— Нельзя ли поосторожней, — проворчала она, отодвигаясь в сторону от неизвестного предмета.
— Прошу прощения, — произнес чей-то голос.
— Разрешите представиться: меня зовут Карандаш.
Небольшая щель пропускала немного света, и поэтому Линейке наконец удалось рассмотреть говорившего. Да, это действительно был карандаш. Только какой! Всего-то ростом в три сантиметра.
Не успела Линейка произвести свои вычисления, как Автоматический Карандаш, который находился здесь же рядом, ехидно заметил:
— Да разве вы карандаш? Вы просто-напросто карандашный огрызок.
— Действительно, — согласилась Линейка, — все карандаши, которых я знала, были высокими и стройными. Они были очень обходительны и вежливо скользили по бумаге рядом со мной.
Карандашный Огрызок промолчал. Это был старый, много повидавший карандаш. Зачем ему было спорить с Линейкой, которая не знала, что чем меньше карандаш, тем он старше и мудрее.
И вообще доказать что-либо Линейке было очень трудно. Всем давно известна прямолинейность ее суждений. Поэтому Карандашный Огрызок скромно уселся в углу и стал наблюдать за Циркулем, который пытался провести окружность. Но окружность никак не получалась. Циркуль был без грифеля. И очень от этого страдал.
— Разрешите, я вам помогу.
Карандашный Огрызок ловким движением отломал часть своего грифеля и протянул Циркулю.
— Как я вам благодарен! — обрадовался Циркуль и запрыгал на одной ножке.
— Что вы! Что вы! Стоит ли благодарности? Ведь это сущие пустяки. Мы обязаны помогать друг другу, — сказал Карандашный Огрызок.— Да и мне этот грифель, вероятно, уже ни к чему: вряд ли мне придется водить им по бумаге.
— Теперь наступил наш век! — надменно заявил Автоматический Карандаш, поблескивая металлическими доспехами. — Теперь только мы, автоматические карандаши, а не какие-то деревянные палочки призваны служить человеку.
— Вы ошибаетесь, — вежливо возразил ему Карандашный Огрызок. — Художники, например, предпочитают пользоваться обычными карандашами. И хотя мы с вами близкие родственники…
— Это уже слишком! Вы слышите? Мы — родственники! Какая-то облезлая деревяшка утверждает, что состоит со мной, Автоматическим Карандашом, в родстве! Да еще в близком!
— Вы напрасно горячитесь. Если бы не было нас, простых карандашей, то и вы бы никогда не появились на свет.
— Да какое вы имеете право поучать! — возмутилась Линейка. — Врываетесь без приглашения в наше высококультурное, с техническим образованием общество и читаете нотации! Неслыханно!
Но тут раздался еще один голос. Он принадлежал обычной карандашной Резинке. В силу своего мягкого характера она не вмешивалась в эту шумную беседу до тех пор, пока Линейка не стала так яростно защищать Автоматический Карандаш.
— Как вам не стыдно! Вы называете себя высококультурной и так грубо обращаетесь с гостем, не даете ему сказать ни одного слова. А ведь он может рассказать много интересного!
Карандашный Огрызок благодарно посмотрел на Резинку.
— Никогда нельзя судить о вещи, — с достоинством произнес он, — только по ее внешнему виду. Есть очень много простых вещей. Все их знают, все пользуются ими с самого раннего детства и так привыкают к ним, что никогда не думают о том, из чего, когда и как они созданы.
— Любопытно, — заметила Линейка, — что же интересного можете рассказать вы?
— Не хочу показаться нескромным, но если бы не было нас, Карандашей, то услуги Линейки, Циркуля, Резинки никогда не понадобились бы человеку. Да, да, пожалуйста, не возмущайтесь…
Линейка опять что-то хотела возразить, но Автоматический Карандаш великодушно сказал:
— Пусть рассказывает. Может быть, он расскажет что-нибудь забавное и мы посмеемся.
— Пусть рассказывает, — в один голос поддержали его Циркуль и Резинка.
— Было такое время, — начал свой рассказ Карандашный Огрызок, — когда на земле не существовало ни карандашей, ни линеек, не было и бумаги. Но потребность рисовать у людей уже появилась. Свои первые рисунки человек выцарапывал камнем на стенах пещер. Потом он обнаружил, что можно рисовать и даже раскрашивать рисунки глиной. Было в то время еще одно орудие, пригодное для рисования, — древесный уголь. Со временем у человека появилась потребность писать, и он придумал буквы-знаки. Правда, буквы не походили на те, которыми написана эта книга. Это были маленькие рисунки, которые представляли собой целое слово, а иногда и целое предложение.
— Простите, что я перебиваю вас, — сказал Циркуль — Ведь вы говорили, что бумаги тогда не имелось. А на чем же люди писали?
— Я сейчас обо всем расскажу. Однажды в тысяча восемьсот сорок девятом году один английский путешественник, звали его Лейярд, отыскивая памятники древности, раскапывал холм на берегу реки Тигра. Когда холм раскопали, под слоем земли нашли развалины дворца могущественного царя Ассирии — Ашшурбанипала, который жил две тысячи пятьсот лет тому назад. Здесь же были найдены небольшие глиняные таблички. Их было много: тридцать тысяч штук. Все таблички были покрыты какими-то значками, похожими на деревянные клинышки. Оказалось, что это царская библиотека.
Маленькие значки-клинышки были буквами, которыми писались тогда глиняные книги. На этих глиняных книгах-плитках были начертаны законы, описаны исторические события, военные походы. Писали ассирийцы палочкой на сырых глиняных плитках, потом их высушивали или обжигали, как сейчас обжигают кирпичи. Поэтому они так хорошо сохранились и дошли до нашего времени. Но каждая такая плитка весила около килограмма. Представьте же себе целую книжку, написанную на таких табличках. Ее не смог бы поднять ни один мальчик, каким бы сильным он ни был. Дворец другого ассирийского царя, Навуходоносора, в городе Сидоне, был построен из «писем», полученных им по случаю восшествия на престол.
— Невероятно! — не удержалась от замечания Линейка. — Наверно, вы это все выдумали.
Карандашный Огрызок так был увлечен рассказом, что не обратил никакого внимания на это замечание и продолжал:
— Люди, которые жили в то время, испытывали неудобство от своей «бумаги» Нужно было придумать что-то полегче. И вот уже в Древнем Риме появляются новые дощечки. На этот раз деревянные. Их покрывают воском, по которому пишут палочками. От этих-то палочек, которые назывались стилосами, и начинает свою историю наш древний и славный род карандашей. Палочки были разные деревянные и серебряные. С одной стороны они были острые, чтобы писать, а с другой — тупые, чтобы затирать описки и ошибки.
— Наверное, в это время появились и мы — резинки.
— Нет, дорогая Резинка, вы появились позже. На помощь Карандашу Линейка, Циркуль и Резинка пришли тогда, когда появилась бумага. На бумаге уже нельзя было писать палочкой. И люди решили использовать для этой цели свинец. Если провести свинцом по бумаге, то он оставит слабый серый след. Его вытягивали в тонкий стержень и вставляли в деревянный или железный держатель. Отсюда и произошло немецкое название карандаша «бляйштифт», что значит «свинцовая палочка».
А мое имя «Карандаш» происходит от тюркского «кара», что в переводе на русский язык означает «черный», и «даш» (или «таш») — «камень» Свое имя я получил тогда, когда на смену свинцу пришел графит, очень мягкий минерал черного цвета. Название этот минерал получил от древнегреческого слова «графо» — «пишу».
И действительно, писать графитом оказалось намного лучше, чем свинцом. Он давал на бумаге четкую, яркую линию.
В тысяча пятьсот шестьдесят пятом году в английском графстве Камберленд нашли большие залежи графита, и тогда свинец был окончательно забыт. Графит резали на тонкие пластинки, шлифовали их, затем пилили на палочки, которые вделывали в тростник или вклеивали в деревянную оправу. Такие карандаши стоили очень дорого, и их было немного. Постепенно запасы графита в Англии стали истощаться. Королевским указом было разрешено добывать графит только в течение шести недель в году и строго запрещалось вывозить его за границу. Нарушителя приказа ожидала смертная казнь.
На следующую страницу
К вступлению и оглавлению
