Статья из журнала "Художник", №3 за 1981 год. Раздел "Эстетическое воспитание в школе".

Каким быть 
кабинету 
рисования?

А. КАРЧЕВСКИЙ

Табличку с надписью «Кабинет рисования» можно увидеть далеко не в каждой школе. Гораздо чаще висит другая: «Кабинет рисования и черчения», а то и наоборот — «черчения и рисования». Более того, подобные таблички имеются даже на дверях в институтах повышения квалификации учителей. Этот противоестественный симбиоз двух совершенно разных предметов насчитывает уже не одно десятилетие. Но это совсем не означает, что так оно и должно быть всегда. Вполне понятно, что черчение тяготеет скорее к технике и математике, а не к живописи или скульптуре. 
Почему так случилось, что два разных предмета «объединены» в лице одного преподавателя и что следовало бы предпринять в связи с этим — разговор особый. Но, решая вопрос оформления и оборудования кабинета, эту проблему обойти все-таки нельзя. Достаточно взглянуть на стены и шкафы «совмещенного» кабинета, чтобы наглядно убедиться в этом: в одном шкафу — болты, шестеренки и «технические узлы», а в другом, рядом,— гипсы, чучела птиц и керамика, рисунки. Мы привыкли к этому и, как говорится, скользим взглядом по стенам, не задумываясь. А задуматься следует. Ведь не приходит же нам в голову объединить в одном кабинете даже более близкие предметы, как, например, литературу и историю. Нет, конечно. Действует принцип: для каждого предмета — отдельный кабинет. То же самое должно относиться и к рисованию или черчению. Пусть уж будет один учитель (пока), но кабинетов должно быть два. И это первое условие. Оно особо закономерно в нынешний горячий период перехода на сплошную кабинетную систему. Войдя в кабинет, ученик должен почувствовать, что он будет изучать искусство. Пусть это не будет храм искусства, но стремиться к чемуто подобному следует. Иной подход не может не сказаться на престижности предмета, а следовательно и на прямых результатах обучения. Ведь рисование — именно тот предмет, специфика которого требует даже не простого выделения классной комнаты, а специального помещения с подсобным отделением, как это делается для кабинетов физики или химии. Ведь в хорошо оборудованном кабинете рисования наберется различных наглядных пособий, приборов, вспомогательных приспособлений и прочего не меньше, чем в кабинете физики или биологии. 
Исходя из этих предпосылок, и следует планировать создание кабинета рисования, а точнее — кабинета изобразительного искусства (кстати, такое название уже «не звучит» в сочетании с черчением). 
В школьной практике чаще пользуются термином «оформить» кабинет, подразумевая под этим и оборудование. А задача эта действительно двуединая и довольно сложная, так как, добиваясь практической целесообразности, «оформитель» не должен позабыть о надлежащем единстве и высоком уровне общего эстетического решения. Бывает, что красивые фризы, стенды и витрины не спасают положения, потому что общее впечатление разрушают громоздкие шкафы, различные и многочисленные стеллажи и «карманы». Нужны, конечно, вспомогательные помещения, но их наличие тоже не снимет главной трудности: как добиться красивого и гармоничного решения. Есть немало методических и практических рекомендаций, но рецепта нет и быть не может, потому что задача как раз и заключается в том, чтобы избежать штампа, стандартности решений. Если допустить каламбур, то можно сказать, что два одинаковых хорошо оформленных кабинета — это уже плохо. Вспомним для примера длинные ряды портретов на классных стенах. Распространенность и бездумная повторяемость этого приема лишили его эстетической, смысловой и методической нагрузки. Значит ли это, что от использования портретов следует вообще отказаться? Очевидно, нет. Если взять не два десятка портретов, а меньше, если объединить их темой или эпохой, периодом, если найти оригинальное композиционное и цветовое объединение портретной полосы (или стенда) или совместить портреты, скажем, художников с их работами и т. д. и т. п.— то может выйти интересное и целенаправленное решение. Не говоря уже о том, что может идти речь и все-го только о двух-трех портретах, о портретах-подлинниках и прочих вариантах. Могут быть и беспортретные композиции с использованием стендов, витрин, небольших планшетов. Могут быть найдены какие-то «неожиданные» решения, например, фриз с использованием мозаики, чеканки или сграффито, узкая полоска несложного витража в нижней или верхней части оконных проемов. 
Может найти свое место скульптура или керамика. Вариантов есть множество. 
Не должно быть только оригинальности ради оригинальности, как говорится в украинской поговорке: хоч гиршэ, абы иншэ (хоть хуже, лишь бы иначе). 
Многое будет зависеть не только от условий, но и от целей, задач, поставленных учителем, от его вкуса. 
Это общие положения и требования, но в кабинете изобразительного искусства они приобретают особое значение. 
Именно здесь должна найти подтверждение мысль, что «искусство не просто украшает жизнь», а находит в ней свое действенное применение. Кабинет искусства должен быть оформлен лучше и привлекательнее остальных. Если же он «потянет» лишь на средний уровень (а то и ниже), то следует ли трудиться вообще1 Но есть еще проблемы, имеющие особое отношение к кабинету искусства. Это прежде всего вопрос, так сказать, «подвижности» оформления и оснащенности кабинета. 
Надо, чтобы кабинет был не только местом, куда приходят «отзаниматься». В какой-то мере он должен быть своего рода центром, где отражалась бы художественная жизнь страны, советского изобразительного искусства, а отчасти и зарубежного в лучших его проявлениях. Этой цели могли бы служить постоянные, но с непрерывно обновляющимся материалом стенды, скажем, такие, как «Новости изоискусства», «За рубежом». Надо, чтобы ученик, придя в кабинет, увидел на этих стендах репродукции, вырезки из газет, сообщения о выставках, присуждении Государственных и конкурсных премий и т. д. А на стенде зарубежного искусства, кроме позитивной информации, хорошо бы иметь раздел «Их массовая культура», чтобы учащиеся в наглядной форме (фото, карикатура, заметка) видели проявления враждебной нам буржуазной идеологии в искусстве. 
Из «подвижных» стендов нужен и такой, где периодически появлялись бы новые рисунки учащихся. 
Наконец, следовало бы «зарезервировать» места для небольших планшетов, которые менялись бы в зависимости от изучаемого материала (работа красками, перспектива, шрифт и т. п.). Вполне понятно, что в кабинете должен быть набор таких планшетов, а их цветовая гамма, композиция должны гармонировать с постоянными элементами оформления. Все это вместе взятое позволило бы избежать несколько унылого однообразия годами необновляемых стен. 
Что касается оснащенности кабинета, то здесь тоже пора пойти навстречу возрастающим требованиям времени. Долгие годы, например, мы удовлетворялись обычными репродукциями, а теперь нам нужны и факсимильные воспроизведения (скажем, к теме «Графика»). Обходились мы и без подлинников, а ныне кажется странным, чтобы ученик, изучая несколько лет искусство, так и не увидел на уроке ни разу хорошего оригинала. Необязательно в каждой школе иметь галерею подлинных художественных работ, но несколько работ маслом, акварелью, гуашью и т. д. должны быть в кабинете. Помочь в этом могут местные организации Союза художников. 
Но это не все. Мы стремимся не только пробудить в детях интерес к искусству, но и дать им возможность испробовать свои силы. Значит, для желающих заняться гравюрой или чеканкой должны быть инструменты, нужен и печатный станок (прокатные валики) в специальном варианте для школы. 
А, может, где-то понадобится и муфельная печь. Здесь нет возможности перечислять все производственное оборудование, необходимое для современного кабинета изобразительного искусства, Речь идет о том, что надо установить новый перечень согласно духу и требованиям времени. По нынешним временам, к примеру, затемнение в классе явно устаревает. Оно больше подходит для демонстрирования кинофильма. А вот работа со слайдами требует общения с аудиторией. Дети должны видеть учителя, а он их лица, если идет беседа на определенном эмоциональном уровне. Ныне школе, а особенно учителю рисования, нужна аппаратура для работы при дневном свете (это касается и эпидиаскопа), нужны принципиально новые технические средства. Нужно также значительное количественное увеличение фондов фильмотек, изотек, таблиц, книг и т. д. А как быть с ведрами на уроке? Не пора ли их заменить кранами, как в химическом кабинете? 
О доске и говорить нечего. Главное даже не то, что на плохой доске трудно сделать хороший рисунок. Для кабинета рисования нужна опять же принципиально новая доска с белой, как лист в тетради ученика, поверхностью. И рисунок на ней надо делать черной линией, тоже, как в тетради, с темными, а не «условно белыми» тенями. Нужен, конечно, и уголь или другой легко стирающийся материал, 
Пора промышленности освоить также выпуск различных приборов (в том числе оптических), которые помогли бы учителю при изучении тем по цветоведению, перспективе и т. п. 
Ну, а что касается мебели, то здесь разговоры и эксперименты ведутся уже давно. Однако идеальным образцом мог бы, очевидно, стать только индивидуальный столик, преобразующийся, если надо, в мольберт. Такая замена партам облегчила бы в какой-то мере и условия для работы с натурой. 
Вот минимум пожеланий, который может показаться кому-то максимальным. Но это лишь на первый взгляд, с непривычки, так сказать. Ведь не считаем же мы чрезмерным оборудование физического кабинета с сотнями различных предметов и подсобными помещениями. Почему же подобные условия могут показаться чрезмерными для оборудования кабинета изобразительного искусства, если они нужны для успешной постановки работы? В перспективе у нас намечается преподавание изобразительного искусства также и в старших классах. Это трудная, большая задача, и если мы хотим с ней справиться, то немалую роль должны отвести, кроме всего прочего, и хорошо, на современном уровне оснащенному кабинету изобразительного искусства.